Ломакин Д. А., к.и.н., заведующий фондовым отделом «Нереализованный проект восстановления университета в послевоенном Симферополе»

Нереализованный проект восстановления университета в послевоенном Симферополе

После успешного завершения Крымской наступательной операции Красной Армии весной 1944 г. Крымский государственный педагогический институт им. М. В. Фрунзе вместе с сотрудниками и студентами был возвращен в Симферополь после вынужденной эвакуации. Первый послевоенный учебный год, начатый второго октября 1944 г, прошел в крайне тяжелых условиях. В большинстве своем «за просчеты в восстановлении вуза» приказом по Наркомпросу РСФСР № 958 от 13 марта 1945 г. профессор В. М. Боровский был освобожден от должности директора института. Исполняющим обязанности директора КГПИ им. М. В. Фрунзе назначался кандидат исторических наук Я. А. Чубуков. Через три недели после своего назначения последний сообщал начальнику УВШ HКП РСФСР М. Н. Орлову: «Институт находится в крайне тяжелом положении и по сути дела проходит организационный период. Убедительно прошу оказать всю возможную помощь в разрешении ряда жизненных вопросов для Института».

11 апреля 1945 г. Я. А. Чубуков докладывал народному комиссару просвещения РСФСР В. П. Потемкину, что для продолжения продуктивной работы вуза «крайне необходимо учебное оборудование для лабораторий химической, зоологической, ботанической; для кабинетов – исторического, географического, для кабинетов методики по всем специальностям. Отсутствие автотранспорта в текущем учебном году не позволило произвести заготовку топлива. Что привело к массовому заболеванию студентов и профессорско-преподавательского состава. А также к плохой посещаемости учебных занятий студентами».

Я. А. Чубуков в обращении к М. Н. Орлову от 19 апреля 1945 г. сообщал: «В текущем учебном году учебные корпуса крымпединститута и общежития студентов не были обеспечены необходимой мебелью. Студенты занимались сидя на камнях, без столов. В аудиториях, кабинетах и библиотеках не было шкафов, стеллажей и т.д. Учебный процесс в текущем 1944/45 уч[ебном] году протекал в исключительно трудных условиях». Директор института сетовал на катастрофическую нехватку учебных пособий: «Приходилось пользоваться случайно сохранившимися экземплярами программ и учебников. Имеющиеся единичные экземпляры учебников и учебных пособий использовались студентами нарасхват в течение всего учебного периода». Согласно акту Комиссии по определению убытков, причиненных немецкими войсками, потери библиотечного фонда в денежном эквиваленте были определены в сумме 800 тысяч рублей. Книжный фонд требовал срочного обновления и пополнения изданиями по различным специальностям.

В тяжелейших бытовых условиях приходилось жить и трудиться студентам и сотрудникам вуза: «Магазины, к которым прикреплены работники института недоотоваривают по установленным нормам или снабжают недоброкачественными продуктами. Это относится даже к научным работникам первой категории. Служащие института при крайне низких ставках, не обеспечивающих прожиточного минимума, вовсе не имеют продуктовых карточек. Студенты получают обед в одной из столовых города. Питание неудовлетворительно и сопряжено с большой потерей времени. Открыть столовую при институте не удалось, т.к. нет надлежащего помещения и оборудования, а главное, нет топлива. Институт очень нуждается в квартирах для размещения своих педагогов. Ряд профессоров и доцентов размещены в учебном корпусе в комнатах, совершенно не приспособленных для жилья».

К весне 1945 г. нерешенным оставался вопрос с корпусами вуза. Из шести учебных корпусов и трех зданий общежитий, которыми располагал институт до эвакуации, к 1945 г. в ведении вуза находились два учебных корпуса (ул. Ленина, 15, 17) и одно здание общежития. Учебный корпус (Студенческая, 11) и здание общежития (Студенческая, 10) оставались занятыми госпиталем № 5411 Наркомздрава несмотря на распоряжение об освобождении помещений CHK CCCP от 12 июня 1944 г. № 12656-p. В обращении заместителя наркома просвещения РСФСР П. В. Золотухина к заместителю председателя CHK CCCP А. Н. Косыгину подчеркивалось, что «в новом учебном году контингент студентов возрастет до 800 человек и положение с размещением студентов еще более ухудшится. Наркомпрос РСФСР просит CHK СССР еще раз подтвердить свое распоряжение об освобождении зданий Крымского педагогического института».

Подобное прошение поступило А. Н. Косыгину от В. П. Потемкина от 4 июля 1945 г. В документе речь шла о зданиях на ул. Чкалова, 11 и Битакской, 5, которые принадлежали вузу с 1925 г. до эвакуации института из Симферополя и использовались в качестве жилья для профессорско-преподавательского состава. После освобождения Крыма первое из них было занято Наркомземом KpACCP. Второе было заселено работниками различных учреждений города. Сообщалось, что преподаватели пединститута после его реэвакуации были вынуждены разместиться в учебных корпусах вуза, «что ставит институт в чрезвычайно тяжелое положение в виду крайней тесноты учебных помещений».

Несмотря на необустроенность вуза, его тяжелейшее материально-техническое состояние, менее чем через год после возвращения в Симферополь, весной 1945 г., сотрудники института во главе с его директором начали борьбу за возвращение учебному заведению прежнего университетского статуса, о чем свидетельствует ряд документов, выявленных в Государственном архиве Российской Федерации. В мае был разработан проект «О восстановлении Крымского государственного университета им. М. В. Фрунзе». В нем подчеркивалось, что «богатая история Крыма, огромное количество исторических памятников, развитие археологической работы в Крыму, богатые музеи, архивы, огромное богатство краеведческой литературы в Крыму представляет широкое поле для научно-исследовательской работы и требуют подготовки высококвалифицированных кадров». Авторы документа обращали внимание на то, что вуз, как и ранее, способен обеспечить высокий уровень преподавания. В первом послевоенном учебном году в его стенах трудились член корреспондент АН СССР Е. В. Петухов, доктора наук В. М. Боровский, Н. Ю. Войтонис, Е. Ф. Скворцов, Н. А. Троицкий, П. Т. Данильченко, Б. П. Хватов, В. В. Бобин и др. К этому моменту в институте уже была восстановлена аспирантура, издавались «Ученые записки».

Предполагалось возобновить работу университета на основе пяти факультетов: географического, биологического, химического, физико-математического, историко-филологического. К рассмотрению была предложена детальная структура каждого из них. Планировалось, что географический факультет будет состоять из трех отделений: геологического (кафедры минералогии и петрографии, геологии динамической и исторической с палеонтологией, при ней — геологический музей, гидрогеологии и инженерной геологии со специальной лабораторией), географического (кафедры общего землеведения и почвоведения, физической географии СССР и других стран мира с картоведением, экономической географии СССР и капиталистических стран), гидрографического. Геологическое отделение подразумевало наличие полевой исследовательской работы и полевой практики. Базой отделения должен был стать геологический краеведческий музей.

В составе химического факультета было намечено четыре отделения: неорганической, аналитической, органической, физической химии. Исследовательской базой факультета должна была стать хорошо оборудованная химическая лаборатория. Академическую практику студентов предполагалось проводить на различных предприятия полуострова активно развивающейся химической промышленности.

Биологический факультет университета предполагалось организовать на основе десяти кафедр: дарвинизма, низших растений, высших растений, геоботаники и фитоценологии, физиологии растений и микробиологии, зоологии, анатомии человека и гистологии, физиологии животных, энтомологии, биологической химии. Для успешной организации занятий и практики было намечено создание ряда вспомогательных учреждений при университете: ботанического сада, кабинета низших растений, кабинета морфологии и систематики высших растений, кабинета геоботаники и фитоценологии, лаборатории физиологии растений, лаборатории микробиологии, кабинета зоологии беспозвоночных, кабинета зоологии позвоночных, лаборатории физиологии животных, кабинета гистологии, лаборатории биохимии, анатомического музея, музея дарвинизма, вивария, биологической станции.

Физико-математический факультет подразумевал обучение по пяти специальностям: математический анализ, высшая геометрия, физика, геофизика, астрономия. В составе историко-филологического факультета планировалось открытие историко-археологического отделения, кафедр истории народов CCCP, древнего мира, средних веков, нового времени. При этом отмечалось, что «открытие кафедр истории южных славян и славяноведения также было бы весьма желательно». Предполагалась полевая археологическая практика в течение 7–8 месяцев в год. Проект со структурой университета был представлен на рассмотрение заместителю Председателя CHK CCCP В. М. Молотову.

Летом 1945 г. В. П. Потемкин посетил симферопольский пединститут «и сочувственно отнесся к вопросу о восстановлении университета на его базе». Заместителем начальника ГУВУЗ HKП РСФСР Н. П. Суворовым в конце 1945 г. была подготовлена «Справка по вопросу об организации Крымского университета», которая, возможно, в значительной степени предопределила судьбу главного крымского вуза. В документе отмечалась значительная нехватка лабораторного оборудования в институте: «По биологическим наукам оборудование есть, но по химии и, в особенности, по физике положение очень тяжелое. По химии институт получил часть трофейного оборудования, перевезенного в Крым сотрудниками Никитского ботанического сада. По физике имеющееся оборудование совершенно недостаточно даже для педагогического вуза. Поэтому до получения основного физического оборудования университет не сможет развернуть физико-математический факультет, а без физмата едва ли целесообразно организовывать факультет». Автором документа был сделан неутешительный вывод: «Все указанные трудности не позволяют ставить вопрос о реорганизации в ближайшее время».

Первый послевоенный учебный год Крымского государственного педагогического института им. М. В. Фрунзе стал серьезным вызовом для его сотрудников и студентов. Персоналу вуза удалось в кратчайшие сроки после возвращения учебного заведения в полуразрушенный Крым наладить его работу. При этом приходилось проводить занятия в совершенно неприспособленных и неготовых еще для этого корпусах. Практически отсутствовала мебель, учебные пособия. Долгое время в зданиях вуза не были восстановлены электричество, канализация, отопление, что особо сказывалось в зимний период, когда студенты и преподаватели, у многих из которых не хватало теплой одежды и обуви, вынуждены были заниматься в холодных аудиториях сидя на камнях за самодельной мебелью. Несмотря на тяжелейшие условия, был полностью выполнен учебный план и план по научной работе, были определены основные векторы развития учебного заведения. В первый же год дирекцией вуза была поставлена амбициозная задача – возродить на полуострове университет. Возможно, ставка была сделана на то, что на фоне общегосударственного восстановления, возрождения экономики, фактически нового строительства края, борьба будет идти не за восстановление педагогического института, а вуза с более высоким и престижным статусом, каковым он являлся до 1925 г. Организаторами масштабного проекта был допущен явный просчет: ресурсов полуострова, как экономических, что сказалось в первую очередь, так и научно-кадровых, было явно недостаточно для его реализации. После очевидного провала, к данному вопросу не возвращались более двух десятилетий. Лить после качественного прорыва в развитии вуза, существенного расширения его материальной базы и полного технического переоснащения, что позволило качеству преподавания и научно-технических разработок выйти на новый уровень, а институту войти в число лучших педагогических вузов страны, появились предпосылки для принципиального изменения статуса вуза, что и произошло в 1972 г., когда Крымский государственный педагогический институт им. М. В. Фрунзе был переименован в Симферопольский государственный университет им. М. В. Фрунзе.

 

Источники и литература

1. ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации), ф. A–2306: Народный комиссариат просвещения РСФСР: 1917-1945, Министерство просвещения РСФСР: 1946–1988, оп. 70: 1921–1951 гг., д. 4637: Штатные расписания Красноярского, Курского педагогических, Крымского педагогического и учительского институтов на 1945/1946 учебный год, л. 1–36.

2. ГАРФ, ф. A–2306, оп. 70, д. 4784: Переписка с Крымским пединститутом о восстановлении и работе института, утверждении экзаменационных комиссий, контингенте учащихся и по др. вопросам, 3 января – 31 декабря 1945, л. 1–251.

3. ГАРФ, ф. 8080: Всесоюзный Комитет по делам высшей школы (ВКВШ) при Совете Народных Комиссаров CCCP, оп. 1: 1936–1946 гг., д. 1770: Отчет о работе Крымского педагогического и учительского института им. М. В. Фрунзе за 1944-45 учебный год, л. 1–26.

4. История Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского в документах и фотографиях / Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского; авт.-сост. А. А. Непомнящий, А. С. Кравчук. Белгород: Константа, 2018. 352 с.

5. История Таврического университета / под ред. Н. В. Багрова. Киев: Лыбидь, 2003. 243 с.

6. На пороге столетия. От Таврического университета — до Крымского федерального: история в документах и фотографиях / сост. Н.В. Багров, Е. Н. Чуян, В. В. Орехов. Симферополь: Ариал, 2014. 360 с.

7. Непомнящий А. А., Ломакин Д. А., Бебешко Е. В. «Работали несмотря ни на что»: Крымский государственный педагогический институт имени М. В. Фрунзе в годы Великой Отечественной войны: по материалам фондов Государственного архива Российской Федерации // Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Сер.: «Исторические науки», 2018. Т. 4(70), № 3. С. 84–105.

8. Таврический университет: времена и люди. 90 лет служения науки / авт.-сост. Н. В. Бержанский, В. Ф. Шарапа, Г.Ю. Богданович. Киев: Лыбидь, 2008. 294 с.

9. Таврический университет: документы и материалы / авт.-сост. Н. В. Багров, В. Ф. Шарапа, Г. Ю. Богданович. Киев: Лыбидь, 2008. 288 с.