Профессор Сергей Анатольевич Секиринский (1914–1990): жизнь, отданная вузу. К 110-летию со дня рождения

Преподавательская деятельность была прервана началом Великой Отечественной войны. С сентября 1941 г. находился в рядах Советской Армии. Принимал участие в боевых действиях под Керчью, Сталинградом, в Белоруссии и Прибалтике. В составе 51-й Армии участвовал в боях за освобождение Крыма. Награжден орденом Красной Звезды, медалями «За оборону Сталинграда», «За боевые заслуги». Согласно наградному листу от 29.05.1945 г., с сентября 1941 г. старшина С. А. Секиринский во время боев за освобождение Прибалтики был командиром отделения, затем – взвода легковых машин, выполнявшего ответственные задания командования армии, «проявил много инициативы, энергии и распорядительность».

После окончания войны вернулся в институт к занятиям наукой и преподаванию. В 1949 г. старший преподаватель кафедры всеобщей истории С. А. Секиринский зачислен в аспирантуру при Московском городском педагогическом институте им. В. П. Потемкина для подготовки диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук «Очерки истории Сурожа VIII – XV вв.». В 1951 г. диссертация была успешно защищена.

В 1955 г. на основе диссертации опубликована монография «Очерки истории Сурожа IX – XV вв.», а также ряд статей о роли генуэзских колоний в истории средневекового Крыма, об истории возникновения и современном состоянии крепости в Судаке. В дальнейшем, дополненные новым материалом, вышли из печати «Судакская крепость» (1971 г.), «Крепость в Судаке» (1980, 1983 гг.).

История Крыма эпохи средневековья стала основным содержанием всей дальнейшей работы ученого. В центре научных интересов С. А. Секиринского стояла аграрная проблематика. Считая аграрный вопрос ключевой аналитической призмой при рассмотрении практически всех сторон общественного развития, много лет занимался историей сельского хозяйства Крыма. В 1960 г., когда Академией наук СССР был организован постоянно действующий Симпозиум по аграрной истории стран Восточной Европы, С. А. Секиринский был долгие годы его непременным участником.

Итогом многолетней научной работы стала докторская диссертация «Сельское хозяйство и крестьянство Крыма и Северной Таврии в конце XVIII – начале XX века (1783–1917 гг.)», защита которой состоялась в ученом совете при Львовском государственном университете в 1975 г. На основе изучения широкого круга источников: архивных материалов, записок путешественников, документов официального происхождения, статистических данных, периодики была воссоздана история сельского хозяйства Крыма и Северного Причерноморья в составе Российской империи. В диссертационном исследовании проанализирована история ключевых отраслей сельскохозяйственного производства, этнический и социальный состав населения региона. В 1978 г. С. А. Секиринскому присвоено звание профессора Симферопольского государственного университета им. М.В.Фрунзе.

В течение семи лет (с 1951 по 1958 гг.) С. А. Секиринский являлся деканом историко-филологического факультета, который тогда объединял три отделения: истории, русского языка и литературы, украинского языка и литературы. Его по праву можно считать основателем кафедры всеобщей истории, которой он бессменно руководил с 1950 по 1977 гг., а после выделения из нее кафедры истории древнего мира и средних веков возглавлял последнюю до 1987 г. Стиль его руководства и факультетом, и кафедрой был далек от нарочитого администрирования. Своей интеллигентностью, неизменно доброжелательным, уважительным отношением и к преподавателям, и к студентам Сергей Анатольевич умел создавать атмосферу, в которой царили взаимопонимание и сотрудничество. Один из студентов много лет спустя вспоминал о С. А. Секиринском: «Он умел так решать наши студенческие проблемы, что все без исключения обожали своего декана. Считалось постыдным получить у него плохую оценку. Да он их никогда и не ставил, у него все хорошо учились. Мы всем курсом купили его книгу «Очерки истории Сурожа» и выстроились в очередь за автографом. Каждому Сергей Анатольевич оставил теплую дружескую надпись – напутствие в жизнь».

Значительное внимание уделял работе в качестве председателя Правления Крымского отделения Украинского общества охраны памятников истории и культуры (1966–1981 гг.). Эта общественная организация создана в 1966 г. с целью сохранения, реставрации, изучения и пропаганды памятников истории и культуры, а также контроля соблюдения законодательства в сфере их охраны и использования. К работе в Обществе его председатель своим авторитетом и благородством задач смог привлечь видных ученых, специалистов и энтузиастов крымского краеведения. В разные годы в деятельности УООПИК активно участвовали А. И. Германович, О. И. Домбровский, В. Г. Ена, А. А. Щепинский и др. Под руководством С. А. Секиринского активно осуществлялись работы по выявлению и учету памятников, унификации памятникоохранной документации, организации общественных смотров, популяризации памятников истории и культуры. Поражает объем реставрационных работ, которые были выполнены после основания Общества. Уже в 1968–1969 гг. началась реставрация евпаторийской мечети Джума-Джами, Судакской крепости, церкви Иоанна Предтечи в Керчи, монастыря Сурб-Хач в Старом Крыму, мечети Муфти-Джами и церкви Архангелов в Феодосии.

Главным направлением деятельности являлась медиевистика. Сергей Анатольевич читал разработанный им курс лекций по истории средних веков, спецкурс по историографии истории средневековья, вел спецсеминар по историографии истории Византии. Широкая эрудиция в различных вопросах средневековья сделала его лекции незабываемыми почти для 45 выпусков студентов-историков. Лекции отличались глубиной проникновения в суть проблемы, насыщенностью историческим материалом, тонкостью анализа, обоснованностью обобщений, прекрасным литературным языком.

Человек исключительного личного обаяния с тонким чувством юмора, разносторонне образованный, он являл собою «редкий тип истинного интеллигента». Трудно переоценить то благотворное влияние, которое оказывал С. А. Секиринский на своих коллег на протяжении всех лет работы. Он относился к тому типу людей, которые живут своим призванием и своим домом, семьей. Не без влияния отца и той атмосферы, которая царила в доме Секиринских, оба его сына пошли по стопам отца и стали учеными-историками.

*   *   *         *   *   *         *   *   *

Волобуев О. В. доктор исторических наук, профессор Московского государственного областного университета, ученик С. А. Секиринского

Два историка, две судьбы… в моей памяти

Два историка, два человека, две судьбы тесно спаяны в моей памяти, моих впечатлениях, моём сознании. Но это не один слитный образ отца и сына, это – две ярко выраженные индивидуальности. Сергей Анатольевич Секиринский родился 4 июня 1914 г., накануне Первой Мировой войны, в Российской империи. Сергей Сергеевич Секиринский родился 12 апреля 1955 г., через десять лет после окончания Второй мировой войны и через два года после смерти Сталина, в Советском Союзе. Разные времена, разные периоды истории нашей страны, разное состояние общественных наук. Но в личностях и судьбах этих историков есть много общего, кроме, само собой разумеется, родства и специальности. Интеллектуализм – да, интеллектуализм; профессионализм – да, профессионализм; независимость натуры – да, и это; а ещё ответственное и критическое отношение к действительности, к окружающим, к себе. «Ответственное и критическое» – как это совмещается? Очень даже может совмещаться, как в классической литературе критического реализма, где художественный анализ характеров и ситуаций приводит к выявлению, выставлению напоказ, на суд людей, изъянов и пороков общества и где автор это делает, осознавая свою индивидуальную ответственность за состояние Отчизны. Наш разрыв в возрасте с Сергеем Анатольевичем составлял 17 лет, с Сергеем Сергеевичем – 24. Но такой возрастной разрыв-перепад, если и затруднял возникновение дружеских отношений, то не мог служить непреодолимым препятствием для их постепенного установления и укрепления. В биографической справке о себе в словаре «Историки России ХХ века» я всегда называл в числе двух своих учителей Сергея Анатольевича. А всё начиналось с его лекций по истории средних веков на втором курсе Крымского педагогического института. Высокий, худощавый, с резко вычерченным лицом, с какой-то очень индивидуализированной и ироничной улыбкой, Сергей Анатольевич объяснял негромким голосом, но не однотонно, выделяя и подчёркивая интонацией главное, сущностное. На фотографии 1947 г., которая включена в посвящённую Сергею Сергеевичу фотолетопись (журнал «Исторический архив». 2013. № 1), Сергей Анатольевич выглядит очень молодо. В 1950–1952 гг. он не казался мне (не знаю, как другим студентам) столь молодым. Я воспринимал Сергея Анатольевича тогда как человека не пожилого, конечно, но пребывающего «в приличном возрасте» по сравнению с моей юностью, моим мальчишеством.

Сергей Анатольевич пользовался среди студентов (да и среди преподавателей, полагаю) непререкаемым авторитетом. Вся его жизнь была связана с историческим факультетом Крымского педагогического института, ставшего в дальнейшем Симферопольским университетом, а ещё позднее – Таврическим национальным университетом. Он поступил в пединститут в 1934 г., когда только начало воссоздаваться в советских вузах высшее историческое образование, и в 1938 г. был в числе первых выпускников по специальности «История». В тот же год Сергей Анатольевич начал преподавать в своей альма-матер, и преподавательская деятельность стала делом его жизни, его призванием. В аудитории на лекциях Сергея Анатольевича всегда стояла тишина: лекции студенты усердно записывали. Лекции были весьма социологичны, что характерно для советской историографии, но отличались проблемностью и изложением различных точек зрения на события и процессы, что уже было не характерно для вузовского преподавания в сталинское, да и постсталинское время. Меня увлекал интеллектуально изощрённый узор лекционной ткани. Но влияние на меня Сергея Анатольевича в годы студенческой учёбы можно назвать только дистанционным. То было влияние, определяемое самим фактом существования преподавательского и научного Авторитета.

Возвращаясь к студенческим годам, я всегда думаю над «серединой века» (так назвал свой поэтический цикл Владимир Луговской). Тёмные годы… Светлые годы… Начало 50-х… Тёмные: закат сталинской эпохи, внезапно вспыхивающие протуберанцы репрессий (аресты отбывших свои сроки в ГУЛАГе, космополиты, врачи-отравители…). Воронье (а может быть воронковое крыло) ленинградского дела, задевшего и крымскую партийную элиту. Разгром крымского обкома ВКП(б) после ареста его первого секретаря Н. В. Соловьёва (вместе с А. А. Кузнецовым, М. И. Родионовым и другими высокопоставленными жертвами). Светлые годы: молодость, студенческая жизнь, друзья, свежесть переживаний. Я, поступивший в институт после окончания сельскохозяйственного техникума, с напутственной наградой, полученной лучшими учениками – двумя книгами: «Краткой биографией» И. В. Сталина и «Агробиологией» Т. Д. Лысенко. Не стану комментировать эту – в духе той эпохи – награду, подчеркну только её символический смысл. С комсомольским билетом в кармане я тогда, как и многие другие сверстники, был сталинистом, т. е., уточню, я верил в гениальность Вождя, приведшего народ к победе над фашизмом. Как формировались «сталинисты»? Человек оказывался в свёрнутом трубочкой и запечатанном информационном пространстве, не имевшем выхода в другие информационные плоскости. Но это не могло помешать стремлению молодых людей принимать участие в жизни страны. К марту 1953 г. остатки сталинизма в моем сознании можно сравнить со скальным обломком, разрушенным в процессе выветривания.

Думаю, некоторым нашим преподавателям было труднее, чем нам, студентам. В 1937 г. Сергею Анатольевичу было 23 года, мне 23 года исполнилось в 1954 г., когда жизнь изменилась после смерти Сталина. Нельзя не учитывать той обстановки, в которой происходит формирование человека. Но глубоко ошибаются те, кто представляет себе послевоенное советское общество как среду, состоящую из вертухаев и доносчиков. Среди наших преподавателей, я уверен, было немало достойных людей. К ним относились Сергей Анатольевич, преподаватель русской литературы – Бэлла Трахтенберг, новой истории – Екатерина Ненастьева, отечественной истории – доцент М. И. Васильева. А теперь подумаем: доцент Васильева в коридоре останавливает студента, некоего Волобуева, отходит с ним в сторону и доверительно сообщает, что им интересовался некто из органов. По-моему, было ещё сказано что-то вроде: будьте осторожными. А может быть, этого и не было сказано. Тогда такое понималось с полуслова, с намёка. Я не вдаюсь сейчас в причину интереса к моей особе, так как пишу не о себе. Мне этот эпизод понадобился для характеристики времени, когда каждый преподаватель понимал, что любой из его студентов может – и не обязательно по злобе и подлости – истолковать те или иные его слова как антисоветские высказывания. Уже позже, будучи вузовским преподавателем, я узнал от доверившегося мне бывшего студента-осведомителя о том, что в каждой группе таковых было по двое. Я помню его извиняющее: я о вас сообщал только хорошее. И ещё раз повторю: порядочных людей и среди студентов, и среди преподавателей было, видимо, больше, нежели подлецов и доносчиков по призванию. Может быть, даже больше, чем в веке двадцать первом.

Мы, студенты, ходили то по солнечной стороне улицы (используем этот образ, найденный выросшей на узбекско-русско-израильской почве Диной Рубиной), то по тёмной, сумрачной. Больше – по солнечной. Крымский государственный педагогический институт того времени, с его главным корпусом на ул. Ленина, с его любимыми и даже нелюбимыми преподавателями, с полуголодной в то время студенческой жизнью остался в моей памяти на солнечной стороне земной поверхности.

После окончания института я не один год проработал учителем истории в школах г. Алупки («Большая Ялта»), не оставляя надежды поступить в аспирантуру или найти какой-то выход для выброса интеллектуальной энергии. Поэтому я ухватился за идею принять участие в объявленном Министерством просвещения в 1961 г. конкурсе на подготовку учебников по истории для вечерней (заочной) школы (в таковой я в то время преподавал). Больше всего меня привлекал учебник по истории средних веков, и я решил обратиться к Сергею Анатольевичу с предложением о совместной работе над конкурсным проектом.

Вспоминаю, как с трепетом, с неуверенностью в успехе и с решимостью авантюриста я поднимался по внешней лестнице на второй этаж, направляясь к квартире Секиринских. А вот где и как проходил разговор, не помню. Но в любом деле важен результат: согласие на соавторство Сергей Анатольевич дал. Может быть, потому что ему захотелось испытать себя в новом жанре, а может быть, оказались убедительными мои аргументы. Так был преодолён первый возрастной и статусный рубеж между очень уважаемым вузовским преподавателем и ничем пока не проявившим себя учителем вечерней школы в малозаметном курортном городке. Был составлен план учебника и примерный график работы, распределены роли: за научное содержание отвечал Сергей Анатольевич, за методическую сторону я. Сразу же я приступил к работе над своими главами. Ключевые главы по истории Западной Европы 1-го и 2-го разделов учебника писал Сергей Анатольевич, весь Восток, а также 3-й раздел «Начало разложения феодализма. Зарождение капиталистических отношений», за исключением истории западноевропейской культуры, составлял мой «удел».

Летом для завершения работы над учебником в Алупку приехал Сергей Анатольевич. В определённые конкурсом сроки уложились с трудом, многое могло быть сделано лучше, интереснее. 17 февраля 1962 г. в «Учительской газете» было напечатано сообщение об итогах конкурса учебников для вечерней школы. Наша рукопись и рукопись коллектива свердловчан получили поощрительные премии, первой премии не удостоился никто, вторая была присуждена коллективу киевлян. Рукопись нашего учебника «История средних веков (элементарный курс для вечерних сменных школ)» была вскоре размножена на ротаторе в Крымпединституте и предназначалась для экспериментальной работы. Однако организовать эту экспериментальную работу не удалось. В том же переломном и памятном для меня 1962 году я поступил (главную роль в этом сыграл учебник) по специальности «методика преподавания истории» в аспирантуру Московского областного педагогического института им. Н.К.Крупской.

Совместная работа и совместный успех сближают людей. Сергей Анатольевич проявил интерес к моей будущей судьбе. Будучи не только заведующим кафедрой всеобщей истории, но и деканом факультета, он добился официального направления меня (уже после успешной сдачи вступительных экзаменов) в целевую аспирантуру. Так была открыта дорога в частное «светлое будущее»: в мир вузовских преподавателей (не скрою, тогда это была моя мечта). Следующим нашим совместным проектом стала подготовка для учителей художественно-исторической хрестоматии по средневековью. Идея такой хрестоматии не была нова, целесообразность подобных изданий базировалась на элементарном наблюдении: часто представления о прошлом формировались не в процессе школьного обучения, а на основе прочитанной художественной литературы.

Договор на её подготовку был заключён с издательством «Просвещение», насколько мне помнится, в 1963 г. Надо было не только подобрать соответствующие (соответствующие содержанию учебного курса и дидактическим требованиям) фрагменты из художественной литературы, но и распечатать их. Благо я, будучи учителем, собирал художественную историческую литературу. Но, конечно, ею ограничиться было нельзя. Иногда в поисках материала приходилось делать маленькие «открытия». Не помню, как в наши руки попала книга французского писателя Анри Бэро «Проклятое урочище». Автор был незнаком, но сюжет отличался необычностью: история крестьян селения Саболас со времён Столетней войны до конца XVIII в., из поколения в поколение ведущих борьбу за землю и право на ней свободно жить и работать. Тогда мы не знали ни о том, что после 1927 г. Бэро как реакционного, с антисоветскими взглядами писателя (характеристики 1930-х гг.) перестали издавать в Советском Союзе, ни о том, что по существу ракурс «Проклятого урочища» был близок к подходам и тематике представителей школы «Анналов» (журнал начал выходить в 1929 г.). От старой тоненькой книги исходил некий дух иного понимания истории, да и высокого литературного мастерства (что чувствовалось даже по переводу). А, как выразился, другой французский писатель Жюль Ренар, настоящий писатель – тот автор, о тексте которого говорят: это Он.

Составителям хрестоматии тяжело работать, находясь в разных городах. Максимально использовалось летнее время, когда я приезжал из Москвы в Крым. Но вот, наконец, в 1965 г. наша хрестоматия увидела свет, она вышла тиражом 36 000 экземпляров. Второе издание нашей хрестоматии, переработанное и дополненное, вышло в 1977 г. уже тиражом 100 000 экземпляров. По объёму второе издание было таким же, как и первое, но часть прежних текстов была заменена новыми. В промежутке между двумя изданиями нашей хрестоматии появились аналогичные пособия для учителей по другим школьным курсам истории. Таким образом, мы оказались удачливыми первопроходцами в деле создания художественно-исторических хрестоматий для средней школы. Мне представляется, что секрет успеха в первую очередь заключался в потребности выйти за рамки социологических схем и перенасыщенности учебников сухим фактографическим материалом. В 1965 г. я вернулся в Крым, имея на руках автореферат кандидатской диссертации и художественно-историческую хрестоматию, а с сентября того же года начал свою преподавательскую деятельность в должности старшего преподавателя кафедры всеобщей истории. Сергей Анатольевич стал моим шефом и наставником. Уже в то время я понимал, что наставничество – это не столько профессиональные рекомендации, сколько доверительное общение и разговоры «о жизни», т. е. обо всём, что в данный момент волнует, интересует, прямо или косвенно затрагивает. Наставничество основано на рефлексии и резонансном колебании струн души (взаимно связующие ритмы сердца). Не важно, что ты помнишь из этих разговоров и что забудешь, – важно, что это были соки, насыщающие корневую систему. У Сергея Анатольевича я учился опыту кафедрального руководства, который мне пригодился в дальнейшем. Я знал не один десяток заведующих кафедрами, и в их числе было немало управлявших коллективом в лучших традициях административного попечительства. Сергей Анатольевич принадлежал к не столь распространенному типу таких либеральных заведующих, для которых кафедральные отношения основывались в первую очередь на оценке способностей и профессиональных качеств преподавателей, а управление строилось на уважении к их личности и доверии.

Иногда вечерами мы гуляли по уютным улицам Симферополя, где-нибудь в районе реки Салгир. «Иногда», так как Сергей Анатольевич был человеком очень занятым: кроме педагогического института, ему приходилось читать лекции о международных отношениях в так называемом институте марксизма-ленинизма, существовавшем при обкоме партии. Требовала времени и работа над докторской диссертацией. Сергей Анатольевич стал регулярно принимать участие в ежегодных симпозиумах по аграрной истории Восточной Европы. Эти симпозиумы расширили круг его научных связей. Я в ту пору находился в поисках темы докторской диссертации, и Сергей Анатольевич, поскольку ориентация была на историографию, познакомил меня с Александром Львовичем Шапиро и Иваном Дмитриевичем Ковальченко. Конец 1960 – начало 1970 гг. были тяжёлым временем для семьи Секиринских. В 1967 г. (не уверен в хронологической точности) Дмитрий, старший сын Сергея Анатольевича, был отчислен из Московского университета, где тогда учился. Свободомыслие учащейся молодёжи, начиная со студенческих кружков времён Николая I, было вечным раздражающим вызовом для стражей безопасности. Вытолкнутого из университета студента в соответствии с нашей государственной традицией отправили в армию. Не только в столице, но и в провинции свободомыслящая молодёжь искала пути выхода из сталинского лабиринта. Так, в Крымском педагогическом институте симферопольские гебисты, «обнаружили» «подпольную студенческую организацию», состоявшую из нескольких молодых людей, связанных давним знакомством с Дмитрием Секиринским, который, отбыв армейский срок, вернулся в Симферополь.

Настроения свободомыслящих студентов рубежа 1960–1970 гг. талантливо описаны в небольшом мемуарном очерке А. Г. Зарубина, обучавшегося в те годы в Крымпединституте. Не могу отказать себе в удовольствии привести выдержку из этого очерка о результатах «искоренительной» работы: «Сценарий отшлифован – сколько их было по стране? где историк подсчитающий? Хотя <…> содержание обвинительных выкладок можно предсказать заранее: обороты, резюме и т. д. пролонгация «Краткого курса». С поправкой на либеральное время. Цитирую из вышедшей 45-тысячным тиражом (неплохо для Крыма!) книжки (Г. Соколов, И. Тимофеев. «Визитёры из чужого мира». Симферополь, 1974. С. 25): «Комсомольское собрание двух факультетов Симферопольского университета [Исторический и филологический факультеты] осудило поведение студентов Кравченко [Возможно, это Сергей Кравченко, автор проникнутой иронией книги: Кравченко С. Кривая империя. История государства российского. Краткий курс. М.; СПб., 2002], Татаринцева [Игорь Татаринцев – журналист, живёт в г. Феодосия] и Новикова [Сергей Новиков (1951–2002) – поэт. жил в г. Ялте], которые размножали и распространяли среди соучеников собственные политически порочные «сочинения», а также пасквили Солженицына, Кузнецова и других отщепенцев. За поступки, порочащие звание советского студента, общее собрание приняло решение: просить ректорат вуза отчислить их из университета. Эта просьба была удовлетворена». <…> Исключили – вопреки обещанию оставить – Кравченко, Татаринцева, Новикова, Зуева [Виктор Зуев – поэт, литератор, живёт в Москве]. Стройбат как разновидность заключения. Потом, правда, дали возможность закончить» [Цит. по: Кулешов С. В. Историк О. В. Волобуев: штрихи к творческому портрету. М., 2001. С. 167–168]. Исключали самых творческих и неравнодушных, таких, как студенты, упомянутые А. Г. Зарубиным, таких, как Дмитрий Секиринский. После демобилизации Дмитрия Сергею Анатольевичу пришлось затратить немало сил и нервов, добиваясь его восстановления в правах студента, уже не московского, а всего-навсего крымского. Институтское начальство явно боялось, кивая на КГБ, где в свою очередь увиливали от прямой ответственности. Не раз отцу приходилось идти на поклон в обком партии.

В 1970 г. ко мне с исходящим от Сергея Анатольевича предложением войти в авторский коллектив обратился Константин Константинович Когонашвили. С жизнелюбцем и остроумцем Костей, сокурсником по Крымпединституту, я был связан многолетней дружбой. Он вслед за мной поступил в аспирантуру МОПИ им. Н. К. Крупской и после защиты кандидаткой диссертации был привлечён Сергеем Анатольевичем к вузовскому преподаванию. Инициатива написать научно-популярную книжку на основе монографии С. А. Секиринского «Очерки истории Сурожа IX – XV веков» (1955) принадлежала Косте и была поддержана Сергеем Анатольевичем. Меня ввели в авторский коллектив третьим. Небольшая книжечка «Судакская крепость», объемом в 2,5 п. л., вышла в издательстве «Таврия» в 1971 г. Можно отметить две её особенности: обновлённый по сравнению с монографией С.А. Секиринского фактический материал, основанный на последних к тому времени публикациях и археологических данных, а также наличие ссылок, на что обычно издательства, имея дело с научно-популярной литературой, не шли. В 1980 и 1983 гг. в том же издательстве «Таврия» выходила книга тех же авторов «Крепость в Судаке», которая являлась одновременно и научно-популярным очерком, и путеводителем. Она значительно превышала по объёму «Судакскую крепость» и имела другую структуру. В ней были широко использованы археологические исследования М. А. Фронджуло и И. А. Баранова, искусствоведческие наблюдения О. И. Домбровского, результаты реставрационных работ коллектива архитекторов, возглавляемого Е. И. Лопушинской. Особенно хорошо было оформлено последнее издание (две цветные фотовкладки, качественная бумага и др.).

В 1972 г. я перебрался из Симферополя в Москву. В последующие годы с Сергеем Анатольевичем встречался, главным образом, когда приезжал в Крым. Это были краткие встречи. Писем друг другу мы не писали. Умер Сергей Анатольевич в 1990 г. Когда я вспоминаю его, мне приходит на ум выражение Григория Померанца «полёт над страхом». Наверное, многие творчески думающие люди в сталинское и постсталинское время совершали свои «полёты над страхом». Социальная мимикрия и нонконформизм поселялись в одних и тех же телах, головах, душах.

1. Очерки по истории Сурожа VIII – XV вв.: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук / Московский городской педагогический институт им. В. П. Потемкина. М.: [б. и.], 1951. 15 с.

2. О переоценке роли Генуэзских колоний в истории Крыма. Тезисы доклада кандидата исторических наук С. А. Секиринского на сессии по истории Крыма / Отделение истории и философии АН СССР, Крымский филиал АН СССР. Симферополь: Крымиздат, 1952. 8 с

3. Очерки истории Сурожа IX – XV вв. Симферополь: Крымиздат, 1955. 104 с.

4. Крым в средние века // Путеводитель по Крыму. Симферополь, 1956. (в соавторстве с Е. В. Веймарном)

5. К вопросу о заселении Крыма в конце XVIII // Известия Крымского педагогического института им. М. В. Фрунзе. 1957. Т. 23.. С. 73–87.

6. Достижения советской науки в изучении древнего и средневекового Крыма // Известия Крымского педагогического института им. М. В. Фрунзе. 1957. Т. 28 (в соавторстве с Л. И. Блахиной).

7. Использование местного материала на уроках древней и средней истории в школах Крыма / Институт усовершенствования учителей Крымского областного отдела народного образования. Симферополь, 1957. 32 с. (в соавторстве с Л. И. Блахиной).

8. Крымский государственный педагогический институт им. М. В. Фрунзе // Известия Крымского педагогического института им. М. В. Фрунзе. 1957. Т. 28 (в соавторстве с Ф. С. Загородских, В. Л. Зайцевым).

9. Досадные пробелы в научной книге // Крым: альманах. 1958. Вып. 18.

10. Исторический роман о крымском средневековье // Крым: альманах. 1960. Вып. 24.

11. История Крымского педагогического института им. М.В.Фрунзе. Симферополь: Крымиздат, 1960 (в соавторстве с Ф. С. Загородских, В. Л. Зайцевым).

12. История средних веков. Симферополь, 1961. (в соавторстве с О. В. Волобуевым).

13. Из истории развития промышленности в Крыму в первой половине XIX в. // Известия Крымского отделения Географического Общества СССР. 1961. Вып. 6. С. 169–184.

14. Генуэзские колонии в Северном Причерноморье // Украинская советская энциклопедия: в 17-т. / Под ред. Н. Бажана. Т. 3. Киев, 1961 (на украинском языке).

15. Виды крестьянских повинностей в Таврической губернии в первой половине XIX в. // Тезисы докладов и сообщений пятой сессии симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, сентябрь 1962 г., г. Минск / АН Белорусской ССР. Минск, 1962. С. 227–230.

16. Некоторые черты развития сельского хозяйства Крыма и прилегающих к нему земель Южной Украины в конце XVIII – первой половине XIX в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1960 г. / Материалы симпозиума, 23–29 сентября. 1960 г., г. Киев, 1962. С. 403–417.

17. Из истории крестьянской колонизации Таврической губернии в конце XVIII – первой половине XIX в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1961 г. / АН Латвийской ССР; отв. ред. В. К. Яцунский. Рига, 1963. С. 356–362.

18. К вопросу о товарности помещечьего хозяйства Таврии накануне реформы 1861 года // Итоговая научная Конференция профессорско-преподавательского состава: тезисы докладов, 1962 г., г. Симферополь / Крымский государственный педагогический институт им. М. В. Фрунзе; отв. ред. М. С. Шалыт. Симферополь, 1963. С. 17–18.

19. Из истории сельского хозяйства и крестьянства Крыма. Развитие торгового табаководства // Итоговая научная Конференция профессорско-преподавательского состава: тезисы докладов, 7–9 апреля 1964 г., г. Симферополь / Крымский государственный педагогический институт им. М. В. Фрунзе; отв. ред. М. С. Шалыт. Симферополь, 1964. С. 27–29.

20. Виды повинностей крепостных крестьян Таврической губернии накануне реформы 1861 г // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1962 г. / Отв. ред. В. К. Яцукнский. Минск: Наука и техника, 1964. С. 351–359.

21. Крестьянская колонизация Крыма в пореформенный период // Тезисы докладов и сообщений восьмой (Московской) сессии симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, сентябрь 1965 г., г. Москва / Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова. М., 1965. С. 138–141.

22. Возникновение тонкорунного овцеводства в Таврической губернии // Итоговая научная Конференция профессорско-преподавательского состава Крымского государственного педагогического института им. М. В. Фрунзе: тезисы докладов, 1964 г., г. Симферополь / Крымский государственный педагогический институт им. М. В. Фрунзе. Симферополь, 1965. С. 23–25.

23. К вопросу об урожайности зерновых культур в Таврической губернии с начала XIX – до начала ХХ века // Тезисы докладов и сообщений девятой (Таллинской) сессии симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, октябрь 1966 г., г. Таллин. Таллин, 1966. С. 37–40.

24. Развитие торгового табаководства в Крыму в XIX – начале XX вв. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1964 г. Кишенев, 1966. С. 658–668 (в соавторстве с Ф. П. Кунцевичем).

25. Некоторые тенденции процесса социального разложения крестьянства в Крыму в конце XIX – начале ХХ вв. // Десятая сессия симпозиума по аграрной истории Восточной Европы: тезисы докладов, январь 1968 г., г. Ленинград / Ленинградское отделение Института истории АН СССР. М., 1968. С. 229–236.

26. Рецензия на: Якобсон А. Л. Средневековый Крым. Очерки истории и истории материальной культуры // Византийский Временник. 1968. Вып. 28. С. 256–260 (в соавторстве с К. К. Когонашвили).

27. Поземельные отношения в Крыму в конце XVIII – начале XIX в. // Тезисы докладов и сообщений ХI сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, г. Одесса, ноябрь, 1969 г. / Институт истории СССР АН СССР. М., 1969. С. 118–123.

28. Генуэзские колонии Северного Причерноморья // Советская энциклопедия истории Украины. Т. 1. Киев, 1969. С. 411–412.

29. Развитие виноградарства и виноделия в Крыму во второй половине XІХ – начале ХХ веков // Тезисы докладов и сообщений ХІІ сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, г. Рига, г. Сигулда, октябрь 1970 г. / Институт истории СССР АН СССР. М., 1970. С. 143–148.

30. Крестьянская колонизация Крыма в пореформенный период // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1965 г. Москва, 1970.

31. Судакская крепость. Симферополь: Таврия, 1971 (в соавторстве с О. В. Волобуевым, К. К. Когонашвили).

32. Об урожайности зерновых в Таврической губернии (начало XX – начало XIX в.) // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы, 1966 г. / АН Эстонской ССР. Таллин, 1971. С. 310–321.

33. Некоторые тенденции процесса социального разложения крестьянства в Крыму в конце XIX – начале ХХ века // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы / Ленинградское отделение Института истории СССР АН СССР. 1968. Л.: Наука, 1972. С. 236–245.

34. Из истории деятельности Симферопольского отдела Российского общества садоводов // Тезисы докладов Межреспубликанского Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, г. Минск, г. Гродно, 25–29 сентября 1972 г. / Институт истории СССР АН СССР. Вып. 2. М., 1972. С. 26–31.

35. К вопросу о путях развития капитализма в сельском хозяйстве Таврической губернии // Тезисы докладов и сообщений ХV сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. М.: изд-во АН СССР, 1974 (в соавтонрстве с Д. С. Секиринским).

36. Сельское хозяйство и крестьянство Крыма и Северной Таврии в конце XVIII — начале XX в. (1783-1917 гг.): Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. (07.00.02) / Львовский государственный университет им. И. Франко. Львов: [б. и.], 1974. 33 с.

37. Художественно-историческая хрестоматия. Средние века / Сост. С. А. Секиринский, О. В. Волобуев. М.: Просвещение, 1977. 239 с.

38. Крепость в Судаке. Симферополь: Таврия, 1980. 95 с. (в соавторстве с О. В. Волобуевым, К. К. Когонашвили).

39. Крепость в Судаке. Симферополь: Таврия, 1983. 110 с. (в соавторстве с О. В. Волобуевым, К. К. Когонашвили).

40. Аграрные отношения в Крыму в период позднего феодализма (XVI – первая половина XIX вв.) / СГУ им. М. В. Фрунзе. Симферополь, 1984. 131 с.

41. Из этнической истории Крыма и Северной Таврии (вторая половина XVIII – начало ХХ вв.). Баку, 1988. 20 с. (Оттиск из журнала «Советская тюркология», № 4).

42. Из этнической истории Крыма и Северной Таврии (вторая половина XVIII – начало ХХ вв.) // Советская тюркология. 1988. № 4. С. 87–97.

43. Феодальные владения генуэзцев в Восточном Крыму во второй половине XV в. // Северное Причерноморье и Поволжье во взаимоотношениях Востока и Запада в XII – XVI вв. Ростов-на-Дону, 1989 (в соавторстве с Д. С. Секиринским)

44. Аграрный строй крымских татар // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. 1991. Вып. 2. С. 140–149 (посмертно, в соавторстве с Д. С. Секиринским)